«Моя Публичка». Сергей Стратановский: «Библиографическая работа требует усидчивости, скрупулезности, точности»

Поэт Сергей Георгиевич Стратановский, проработавший в библиотеке 31 год, рассказывает об атмосфере благожелательности, выдающихся личностях в истории Публички и неизбежной трансформации функций.

 

 

 

- Что такое для вас Публичка?

Публичная библиотека значила в моей жизни очень много. Собственно неосознанная связь с ней началась еще до того, как я переступил ее порог.

Дело в том, что мои родители были знакомы со Львом Львовичем Раковым, директором ГПБ в 1947-50 гг. и организатором первого музея обороны и блокады Ленинграда в Соляном городке. Музей этот в 1949 году был разгромлен, экспонаты уничтожены, а сам Раков в 1950 году был приговорен к расстрелу, замененному 25 годами заключения. Я видел его после реабилитации: его восстановили в партии, и он был тогда полон надежд.

Из людей Публичной библиотеки помню также Людмилу Вениаминовну Зильберминц, которая когда-то училась и работала переводчиком с моей мамой и была ее подругой. Людмила Вениаминовна долго работала библиографом в Консультационно-библиографическом отделе, а в 50-е гг. преподавала в Библиотечном институте и была там одним из основателей кафедры технической литературы. Бывала у моих родителей и Мирра Владимировна Ребок, работавшая в той самой группе литературы и искусства КБО, где впоследствии работал и я. Она была составителем трех библиографических пособий, выполненных по материалам фондов ГПБ: «Памятники истории французского языка», «Памятники истории испанского языка» и «Памятники истории английского языка»». Эти переплетенные машинописные списки всегда стояли на полке нашего библиографического пункта и всегда были востребованы специалистами.

В Публичную библиотеку я впервые попал, ещё учась в школе, причем попал не как читатель. Дело в том, что я заканчивал школу, где был класс с библиотечным уклоном, и занятия происходили именно в Публичке.

Помню впечатление от круглого зала Основного фонда. Когда впоследствии я прочел «Вавилонскую библиотеку» Борхеса, то описанное им фантастическое книгохранилище представил именно таким. Тогда я, однако, не предполагал, что буду работать в Публичке. Случилось это много позже, в 1976 году, когда меня взяли на временную работу в Справочно- библиографический отдел (нынешний Информационно- библиографический) и проработал я в библиотеке в общей сложности 31 год, до 2010 года с трехгодичным перерывом.

Чем дорога для меня Публичная библиотека? Прежде всего тем, что я нашел здесь работу, соответствующую моим интересам и моему характеру.

Но скажу честно: библиографическая работа требует тех качеств, которых у меня изначально не было: усидчивости, скрупулезности, точности. Поэтому приходилось многому учиться и, в какой-то степени, преодолевать себя.

Пользуясь случаем, я хочу поблагодарить своих бывших сослуживцев, сотрудников группы литературы и искусства ИБО за ту атмосферу благожелательности и взаимопомощи, которая всегда там присутствовала. И отдельная благодарность за составленный ими библиографический указатель моих трудов, изданный в прошлом, 2019 году.

В 90-е гг. у меня, благодаря библиотеке, появилась возможность заняться тем, чем я интересовался и раньше, а именно биографиями малоизвестных мыслителей «серебряного века» нашей культуры. Возможность эта реализовалась в связи с замечательным проектом – биографическим словарем «Сотрудники Российской национальной библиотеки – деятели науки и культуры». В первом томе этого словаря была помещена моя статья об Александре Александровиче Мейере, философе и общественном деятеле, работавшем в библиотеке в 1909-1928 гг. , а во втором – о Юлии Николаевне Данзас – русской католичке, историке религии и теологе, также работавшей у нас с 1918 по 1923 год. Кроме того для второго тома я написал статью о своем родственнике – Константине Ивановиче Страховиче, ученом-физике, специалисте в области термодинамики и в нескольких других областях физики (в библиотеке он работал в 1923-25 гг.), а для четвертого – о моей сослуживице Ольге Иосифовне Лысяк.

Расскажу здесь еще об одной своей работе. Это статья «Блез Сандрар – читатель Императорской Публичной библиотеки», опубликованная в шестом выпуске «Истории библиотек» (СПб, 2006). Тема ее возникла из запроса, присланного то ли из Франции, то ли из Штатов, сейчас уже не помню. Дело в том, что известный французский поэт Блез Сандрар жил некоторое время (1905- 1907) в Петербурге, работая помощником ювелира и продавцом в ювелирном магазине. Как выяснилось, в этот период большую роль в его жизни играла наша библиотека. Его дочь Мариам Сандрар в своей книге об отце так писала об этом (перевод мой – С. С.):

«Чему, однако, Фредди научился в Базеле основательно и наилучшим образом, так это постоянному общению со старинными книгами. Поэтому он и находит столь быстро дорогу в Императорскую библиотеку. Великолепные первоиздания, переплетенные в кожу с пожухлой позолотой, пожелтевшие страницы, тексты незнакомые, забытые, овеянные тайной – он в упоении от всего этого. Библиотекарь, немолодой уже ученый-языковед, обращает внимание на юного читателя и поражается тому, что Фредди выбирает книги, как человек весьма искушенный. Он заговаривает с ним.

Фредди вызывает у него живой интерес. Он испытывает большое наслаждение, приобщая его к литературе прошлых веков, ко всем тем открытиям, которые он сделал на протяжении своей долгой службы в этой знаменитой библиотеке».

В связи с этим текстом у меня, естественно, возник вопрос: кто же был этот старый библиотекарь, обративший внимание на юного швейцарца Фридриха Людвига Заузера, прославившегося впоследствии под псевдонимом Сандрар? Тот же, упомянутый выше словарь сотрудников, позволил ответить на этот вопрос с большой долей вероятности. Это Иннокентий Михайлович Болдаков, работавший у нас с 1885 по 1909 г. в Отделении полиграфии и истории иностранной литературы и бывший не только библиотекарем, но и литературоведом и переводчиком.

- Почему библиотеки будут всегда, как бы ни развивались технологии?

Тут в самом вопросе содержится некое оптимистическое утверждение. Я не склонен к такому оптимизму: Интернет явно «съедает» библиотеки, библиотека лишается двух своих основных функций: быть местом, где можно прочесть книгу и местом, где можно взять книгу на дом. На первый план выдвигаются функции, которые ранее были второстепенными: например, для городских, районных и сельских библиотек – клубная и краеведческая работа. Что же касается нашей Российской национальной библиотеки – то она полифункциональное учреждение. Это – и одно из крупнейших в мире книгохранилищ, и архив, и музей книги, и библиографический институт. Разумеется, она «будет всегда», только функции ее изменятся, так как читателей будет все меньше и меньше. Зато такая функция как создание библиографических пособий выйдет на первый план.

- Что вы хотели бы пожелать Российской национальной библиотеке в честь 225-летия?

Я в прошлом библиограф и хочу, чтоб библиографическая работа, всегда бывшая в нашей библиотеке на высоте, вышла бы на еще более высокий уровень. Ибо библиография – это фундамент, если и не всех, то, по крайней мере, гуманитарных наук. И еще чтобы продолжалась работа по оцифровке самых востребованных книг и рукописей. И, наконец, чтобы РНБ "была всегда".

Читать другие истории акции "Моя Публичка".