К 150-летию Шолом-Алейхема
В марте 2009 г. исполнилось 150 лет со дня рождения еврейского писателя Шолом-Алейхема.
Итак, появился новый писатель Шолом-Алейхем. В якобы "перехваченном письме" к К. С. Станиславскому, которое опубликовал "Идишес фолксблат" он представил себя так:
- Вы откуда?
- Откуда мне быть? Из Егупца.
- Чем вы занимаетесь?
- Чем мне заниматься? Я - еврейский писатель.
- Как вас звать?
- Шолом-Алейхем.
- Что же вы поделываете, пане Шолом-Алейхем?
- Что же нам поделывать? Пишем.
- Что пишете?
- Что нам писать? Что видим, про то и пишем...
- Что же дают вам писания, которые вы пишете?
- Что они могут дать? Горести, колики, слезы, обиды, муки, страдания, тревоги…
Что видим, про то и пишем… Афористически точно сформулированная заповедь писателя-реалиста. А видел он многое. Нищету провинциального еврейского быта, страдания гонимого народа, пресловутую "черту оседлости", погромы, позорное "дело Бейлиса" и многое другое. К началу 1890-х годов Шолом-Алейхем становится центральной фигурой в еврейской литературе. Но вместе с литературным успехом его настигает финансовый крах. После смерти свекра в 1885 г. он становится богатым человеком и пускается в разные денежные операции, которые кончились плохо. В 1890 г. Шолом-Алейхем полностью разорился и бежал от кредиторов в Румынию и оттуда в Париж. Через полтора года его теща расплатилась со всеми его долгами, и он вернулся в Россию. На сей раз он поселился с семьей в Одессе, а потом переехал в Киев.
Последние годы XIX века были у Шолом-Алейхема самыми плодотворными. Он предпринял издание альманаха-ежегодника "Ди идише фолксбиблиотек" ("Еврейская народная библиотека"). В этом издании были объединены произведения лучших литераторов той поры - Менделе Мойхер Сфорима, И.-Л. Переца, И. Линецкого, А. Готлобера, Я. Динезона и, конечно, собственные романы Шолом-Алейхема - "Стемпеню" и "Йоселе-соловей". В эти же годы вышли в свет "Тевье-молочник", "Письма Менахема-Мендла".
 |
 |
Шолом-Алейхем зарабатывал писательским трудом, но плохо вел свои дела. Несмотря на известность и все возрастающий успех, он с семьей жил в настоящей нищете. В эти же годы зарождается политический сионизм - движение, вызвавшее огромное воодушевление у русских евреев. Перед ними забрезжила надежда обрести свою страну, где никто не притеснял и не угнетал их. И Шолом-Алейхем станвится сторонником этого движения. Он пишет несколько популярных брошюр, объясняя в них цели сионизма, а также сотрудничает в газетах соответствующего направления. В Киеве в октябре 1905 г. писатель стал свидетелем жутких погромов, а когда узнал, что в Одессе были еще худшие, решил покинуть Россию.
Поначалу Шолом-Алейхем отправился в Соединенные Штаты. В Нью-Йорке его приняли с распростертыми объятиями: число евреев, прибывших из Восточной Европы и говоривших на идише, там перевалило за миллион. Но это были новые эмигранты, еще бедные, и Шолом-Алейхем понял, что он не сможет тут свести концы с концами.
Разочарованный, он вернулся в Женеву, где временно поселилась его семья. Тревоги и заботы подорвали здоровье писателя. Врачи нашли у него тяжелый туберкулез. Отныне летние сезоны Шолом-Алейхем проводил в Швейцарии, а зимы - на итальянской или французской Ривьере. Постепенно его здоровье восстановилось. А в 1909 г. все еврейские общины Европы праздновали пятидесятилетие Шолом-Алейхема. Был создан особый комитет литераторов, чтобы помочь ему получить авторские права от многочисленных газет и журналов, где он печатался. Дело увенчалось успехом и обеспечило ему хорошее материальное положение. Начало издаваться полное собрание его сочинений; это было необходимо, потому что его произведения были разбросаны по самым разным издательствам.
Появились и первые переводы сочинений Шолом-Алейхема - сначала на русский язык, а впоследствии и на иврит. Такие переводы блестяще выполнял муж одной из его дочерей, литератор И.-Д. Беркович. Материальная жизнь стала легче, и годы перед Первой мировой войной оказались для Шолом-Алейхема очень плодотворными.
 |
 |
Весной 1914 г. он отправился читать лекции в Россию, затем в Германию. Там его и застала война. После этого он был вынужден преодолеть миллион трудностей, прежде чем попасть в нейтральную Данию. Много месяцев он жил в Копенгагене в крайне стесненных материальных условиях, поскольку отношения со странами, откуда ему приходили гонорары, оказались прерваны войной.
