Сотрудники РНБ — деятели науки и культуры

Биографический словарь, т. 1-4 (электронная версия)

Бенешевич Людмила (Амата) Фаддеевна

Родилась в семье проф. классич. филологии Петерб. ун-та Ф. Ф. Зелинского. Нач. образование получила дома. В 1905 окончила первой ученицей гимназию училища при лютеранской церкви Св. Анны в Петербурге, где приобрела великолепное знание яз. и навыки стенографии. В том же году выдержала испытание на право быть домашней учительницей.
После окончания гимназии поступила в муз. школу проф. И. А. Боровки, к-рую окончила в 1911 по классу фортепиано, а в 1906 — на классич. отд-ние ист.-филол. фак. Высших жен. курсов. В мае 1909 вышла замуж за историка-византиниста, проф. В. Н. Бенешевича. По семейным обстоятельствам в 1910 прервала обучение на курсах. Маленькие дети и семейные обязанности отнимали почти все время, но Б. помогала мужу в его работе — переводила, конспектировала, стенографировала.
В 1918 находилась с детьми в Тамбов. губ. По возвращении в Петроград с мая по окт. 1920 работала воспитательницей и учительницей в труд. колонии и школе 1-й ступени "Замостье" Петрогр. губ. После закрытия школы переводила с иностр. яз. на дому.
В 1926 поступила на ВКБ ПБ. Характеризуя ее работу в Рус. фонде, где Б. проходила практику, Н. Д. Игнатьев (см. т. 1) отмечал "серьезный интерес и тщательность исполнения", а А. И. Малеин, проводивший практ. занятия по описанию инкунабулов,— хорошее знание лат. и особенно старонем. яз. Из-за болезни одного из сыновей и "вследствие резко ухудшившихся условий <…> личной жизни (необходимость добывать средства к существованию семьи и нести всю домашнюю работу)" была вынуждена просить дать отсрочку для выполнения работ, необходимых для окончания курсов. Ухудшение условий жизни было связано с повторным арестом мужа (1928). Еще до окончания ВКБ с 1 июля 1929 была зачислена науч.-техн. сотр. в V фил. ПБ (Дом Плеханова). Занималась инвентаризацией и каталогизацией кн., а также разбором арх. А. А. Дмитриевского, к-рый впоследствии был описан В. Н. Бенешевичем. Поскольку работа эта была врем., в февр. 1930 она обратилась в бюро связи при ВКБ с просьбой предоставить пост. место в Б-ке. 18 апр. 1930 была арестована, а на след. день уволена из ПБ по сокр. штатов. После освобождения 14 июля 1930 с подпиской о невыезде устроилась б-рем в Ботанич. ин-т АН СССР, где проработала до нового ареста в февр. 1931. Второй арест был связан с привлечением мужа по "Академическому делу". Б. была обвинена в антисов. и религ. пропаганде, в активном содействии своему мужу, осуждена по ст. 58 п. 11 на 5 лет с конфискацией имущества и отправлена в Беломоро-Балтийский исправит.-труд. лагерь. Сыновья были высланы из Ленинграда. В лагере была направлена в Центр. техн. б-ку Общих лагерей ОГПУ в Вегеракше б-рем-переводчиком. Кроме того работала в муз.-концерт. кружке аккомпаниатором, исполнителем, киноиллюстратором, переписывала ноты.
В февр. 1934, благодаря хлопотам мужа, вернувшегося в Ленинград, и В. Д. Бонч-Бруевича, условно освобождена. В. Н. Бенешевичем и ее отцом, Ф. Ф. Зелинским, в 1922 эмигрировавшим в Польшу, были предприняты усилия для ее выезда в Польшу, однако выезд не состоялся.
5 сент. 1937 были арестованы сыновья (Дмитрий — лаборант Ин-та радиоприема и акустики и Георгий — лаборант Радиевого ин-та), 16 сент. 1937 — брат В. Н. Бенешевича, Дмитрий (техн. дир. Днепропетровского НИИ черной металлургии), 27 нояб. 1937 арестовали В. Н. Бенешевича. Все они были обвинены в шпионаже и приговорены к высшей мере наказания. В течение нескольких месяцев приговор был приведен в исполнение.
Не зная ничего об их участи, Б. начала поиски. Писала в разл. инстанции, пытаясь узнать их судьбу. Ответа не получила. К этому времени (1938—40) (по др. данным — с 1935) работала в поликлинике Облпромсоюзкасс, несколько мес. (февр.—апр. 1940) б-рем ВИР, с 18 апр. 1940 — б-рем Ленингр. педиатр. ин-та. Всю войну пробыла в Ленинграде. Работала в б-ке по разборке и описанию иностр. фонда. С 1942 начала преподавать лат. яз., а с авг. 1947 была зачислена преп. на каф. лат. яз. Принимала участие в науч. и метод. работе каф. В 1949 участвовала в порученной Медгизом работе по рецензированию рукоп. учебника лат. яз., присланных на объвленный Медгизом конкурс. В 1950 сделала докл. на тему "Э. Стертевант в свете советской критики", в 1951 — докл. "Практика проведения домашних письменных работ по латинскому языку". В 1951, несмотря на великолепное знание лат. и целого ряда новых яз. (нем., фр., англ., итал., польск.), была отстранена от преп. работы из-за отсутствия диплома о высшем образовании. Будучи совершенно одинокой, не имеющей пенсии, обратилась с просьбой предоставить ей какую-нибудь лаборантскую или канц. работу. Лишь благодаря вмешательству акад. Е. В. Тарле, писавшему о ней как о человеке, снискавшем "себе глубочайшее почтение своими разносторонними филологическими познаниями, своей добросовестностью, своими высокими интеллектуальными и моральными качествами", Б. не была уволена, и с 1 сент. 1951 переведена на должность ст. лаборанта каф. иностр. яз. Она вела делопроизводство каф., распечатывала на машинке учеб. тексты и материалы, участвовала в проверке иностр. кн. фондов б-ки ин-та, занималась иностр. яз. со студентами 3-го и 4-го курсов, консультировала проф., ассист., врачей по переводу спец. лит. на англ., нем., фр. и лат. яз., выполняла переводы. С 1 июля 1957 ушла на пенсию.
В 1955 подала прошение о пересмотре дела мужа и сыновей. В авг. 1958 получила ответ, что постановления в отношении всех членов семьи Бенешевичей подлежат отмене, а дела — прекращению "за отсутствием состава преступления". Посл. годы жизни она приводила в порядок оставшиеся бумаги, подготовила их к передаче в арх. АН СССР, составила библиогр. тр. В. Н. Бенешевича.
Лит.: Академическое дело 1929—1931 гг. СПб., 1993. Вып. 1; Вольфцун Л. Б. Amata mea // Звезда. 1997. № 4; Брачев В. С. "Дело историков" 1929—1932 гг. СПб., 1997.
Арх.: Арх. РНБ. Ф. 10/1; Ф. 10/5; Ф. 16; ПФА РАН. Ф. 192, оп. 3, д. 110, 196; Арх. Педиатр. ин-та. Л. д.
Иконогр.: Арх. РНБ. Ф. 10/1; Арх. Педиатр. ин-та. Л. д.; ПФА РАН. Ф. 192, оп. 3, д. 201.

Л. Б. Вольфцун