Акция «Моя Публичка». Евгений Соколинский: «Листание бумажных страниц - удовольствие понятное истинному книгочею»

Писатель, театровед, критик, заведующий сектором сводных каталогов Евгений Кириллович Соколинский – о выдающихся коллегах, постоянном обновлении знаний и капустниках, идея одного из которых легла в основу современной акции в стиле флешмоб - «Изоизоляция».

- Евгений Кириллович, как и когда Вы пришли в библиотеку?

Пришел в августе 1968 года, после срочной, трехлетней службы в армии. После сугубо мужского коллектива - 36 женщин, с ними я начал работать в Группе обработки русской книги. После 157-миллиметровой противотанковой пушки - шифры на карточках, выводимые библиотечным почерком. Контрасты чудовищные! Было неловко, трудно. Не думал, что задержусь в стенах ГПБ надолго. И вот уже 52 года, как я в них пребываю. Более того, меняя несколько раз «дислокацию» внутри библиотеки, через 52 года я вернулся, вместе с сектором сводных каталогов, в комнату № 40, где начал свой библиотечный путь.

- Какую интересную историю, связанную с библиотекой, Вы могли бы рассказать?

Не столько историю, сколько драму. К старой книге меня «приучала» в 1970-е годы З.И.Зазыкина, главный библиотекарь Русской группы. Это была тихая пожилая женщина, ничем особенно не примечательная. Конечно, прекрасный профессионал. И только в 2003 г., спустя 14 лет после смерти Зинаиды Ивановны, я понял ее уникальность.

Составляя справочную статью для «Словаря сотрудников РНБ», узнал из очерка «Мужество» о героизме этой женщины. 8 апреля 1943 г. во время дежурства от МПВО, Зазыкина (до замужества Иванова) была ранена осколком снаряда. Очнулась в луже крови и поползла, раненая в ногу, по лестнице, с крыши на первый этаж. Раненых было двое. «Скорая» могла увезти только одну. З.И. попросила отправить напарницу в больницу первой. Ей важнее. Ногу З.И. ампутировали, потом резали еще несколько раз. Став инвалидом в 23 года, Зинаида Ивановна проработала в библиотеке до пенсии, без малейших послаблений. Позже она пережила тяжелую онкологическую операцию. З.И. даже не прихрамывала, хотя испытывала сильную боль. Протез был некачественный и за восьмичасовой день работы, ходьбы по лесенкам Русского книжного фонда натирал культю до крови. Только дома она могла снять протез и ползать на четвереньках (об этом рассказывала ее подруга, блокадница Л.А.Владыкина). Рядом страдал муж З.И., Леонид Васильевич Зазыкин, фронтовик и библиограф по гражданской профессии. У него тоже отняли правую ногу. Ни разу не слышал я ни стона, ни жалобы от Зинаиды Ивановны. А сколько ей стоило сил, чтобы быть как все!

Оборотная сторона ветеранства, это воспоминания о многих людях, которые уходят один за другим. В 1970-е годы, когда мне было за двадцать, мы с молодыми коллегами старались не думать о печальном. В Новый год, на восьмое марта придумывали разнообразные капустники. До недавнего времени в Русской группе служил мужчина из Ирака Хамис Хараджевич Нашми. Он приехал в Ленинград учиться в Университете, женился и остался в России, работая в РНБ. Хамис совершил, своего рода, филологический подвиг: перевел на арабский язык «Слово о полку Игореве». Перевод был издан с предисловием Д.С.Лихачева, имя Нашми вошло в энциклопедию «Слово о полку Игореве». Тем не менее, в библиотеке он выполнял будничную работу. Его восточное происхождение послужило поводом для одного из капустников к 8-му марта. Он изображал шаха, я – великого визиря и рассказывал о красоте и прочих великих достоинствах девушек Русской группы. Разумеется, для включения в шахский гарем. В другой восьмимартовский праздник в 40-й комнате развертывался художественный вернисаж, где женщины группы символизировали какую-нибудь известную картину Русского музея или Эрмитажа.

Юбилей Вадима Львовича Парийского, заведующего ООиК, послужил толчком для развертывания «шпионской истории». В.Л. выступал в качестве агента под кодовым обозначением ББК.

Библиограф Лидия Борисовна Кулибаба смогла наполнить целый конференц-зал своими досками с росписями на черном фоне. На досках в самых фантастических образах были изображены сотрудники Русской группы.

Лидия Николаевна Уманская, переводчица Джона Китса и редактор, за три недели 1973 г. сочинила цикл великолепных стихотворных пародий (22 стихотворения) – они появлялись в группе каждое утро.

Знаю, что праздничные представления для библиотечных детей устраивались ежегодно и в Отделе рукописей. Мы весело жили. Ну, и работали…

- Что такое для Вас Публичка?

Трудно сказать коротко – Публичка это почти вся моя жизнь. Публичка – ежедневные встречи с яркими, талантливыми, необычными людьми-сотрудниками. Публичка – постоянное обновление, наращивание знаний «по служебной надобности». Публичка – множество связей с людьми по всей стране и за ее пределами. Публичка – веселая, бурная молодость. Публичка – бесконечные споры с коллегами, обилие проблем, подчас трудноразрешимых. Публичка – оперный видеолекторий РНБ, где более трёх десятилетий находит отражение моя любовь к музыке, театру. Лекторий, надеюсь, помогает моим слушателям жить и получать удовольствие.

- Почему библиотеки будут всегда, как бы ни развивались технологии?

Также, как кино, телевидение не заменят театр с его ежедневным, неожиданным рождением живого спектакля, так и компьютер не заменит живое общение с библиографами,

специалистами-книговедами. Миллионы книг, журналов, газет никогда не будут переведены в электронную форму – да это и не нужно. Самое подробное описание переплета, типа бумаги, рукописных помет не заменит возможность подержать в руках реальный фолиант с его запахом, фактурой, неповторимостью. Листание бумажных страниц - удовольствие понятное истинному книгочею. Библиотека наша – не только и не столько книгоперерабатывающий завод, но своего рода театр, торжественный архитектурный аккорд, кипение поиска.

- Что вы хотели бы пожелать Российской национальной библиотеке в честь 225-летия?

Сохранить свой особый петербургский стиль, особую, интеллигентную атмосферу, сохранить замечательных людей, которые наряду с печатными памятниками составляют ее главную ценность.