«Моя Публичка». Галина Салынина: «Нужно уметь находить подход к людям»
- Как и когда Вы впервые пришли в Публичную библиотеку?
Я поступила в библиотеку 17 июня 1955 года. Был такой хмурый, холодный день. Я пришла, быстро оформила документы в отделе кадров и сразу же пришла работать в Русский книжный фонд. В тот же день мне дали задание снять требования, чтобы передать книги в земскую коллекцию. Сняла 500 штук за один день. Целый барьер.
- Вы понимали тогда, что Вы пришли в библиотеку надолго?
Да, понимала. Почему? Потому что со мной пришли ещё три девочки. Они пораньше пришли, чем я. И они собирались тоже идти в институт поступать. Я хотела на дневное сначала, что мне так понравилось здесь, что я передумала и пошла на вечернее.
Дело в том, что в библиотеку просто так с улицы было не устроиться. Нужна была рекомендация. Потому что, хоть и охраняет милиция, но в основном всё построено на доверии. И рекомендовавший человека нёс ответственность за опекаемого. И так как моя мама здесь когда-то работала, у неё здесь осталось много знакомых: Екатерина Михайловна Егорова, Екатерина Андреевна Метёлкина, которая жила здесь в переулке Крылова. Они меня порекомендовали нашей заведующей – Валентине Сергеевне Грязевой.
- Что для Вас Публичная библиотека?
Это мой родной дом. Здесь всё так знакомо. Иногда идёшь и хочешь всё погладить.
- Почему библиотеки будут всегда, как бы ни развивались технологии?
Я думаю, что библиотеки сохранятся, потому что память человеческая несовершенна. Сегодня помним, а завтра забыли. И главный источник знаний – это книга. Только в ней мы можем найти ответы на свои вопросы. Потому что техника долго не хранит информацию, она исчезает, а книга остаётся. Те государства, у которых погибали библиотеки, переставали существовать.
- Правильно ли я Вас понимаю, что если произойдёт какой-то глобальный катаклизм, но сохранится библиотека, то человечество сможет воссоздать цивилизацию?
Да, конечно. Потому что всё, что нам нужно, все знания мы найдём в этих книгах. Ведь до сих пор не могут найти семь чудес света. Потому что нет о них никаких достоверных сведений.
- В мае библиотека отметила 225-летие. Что бы Вы пожелали библиотеке и сотрудникам в честь этого события?
Чтобы у нас шла спокойная работа. Чтобы всегда хватало переплётного материала. Чтобы своевременно была построена третья очередь на Московском проспекте, так как скоро второй очереди уже будет не хватать. Чтобы всё развивалось по плану. Чтобы было всё централизованно и эффективно, чтобы не было как раньше, когда библиотека имела 14 филиалов по всему городу.
- Всю войну и блокаду Вы с родителями оставались в посёлке Парголово на севере Ленинграда. Трудно было? Расскажите об этом времени.
Помню первый день войны. Мама собиралась отвести нас с сестрой к учительнице музыки. С сестрой. И говорит, подождите на улице, я приду. Великолепный солнечный день. Вдруг мы слышим - плачет женщина. Мы домой побежали. Там мама плачет: «Началась война». И в этот же день летел самолёт и обстреливал. Мы как раз были на лужайке. Летел низко-низко. Даже было видно лицо молодого пилота. Он стрелял и смеялся, но ни в кого не попал. Мне это запомнилось на всю жизнь.
Мама работала на заводе военном, на Карла Маркса, их цех ремонтировал «Катюши».
Папа мой умер 30 декабря 1941 года. Это были самые страшные дни. Тогда ещё немцы затопили на Неве баржу с хлебом, и разбомбили электростанцию – не было света. Ничего нельзя было испечь. Три дня не выдавали хлеб. Мои тётки три дня стояли в очереди за хлебом.
А вот как война закончилась, я не помню, потому, что училась в школе и у нас была контрольная в этот день. Мы все волновались.
- А коллеги рассказывали что-то о библиотеке в блокаду?
У нас была Любовь Михайловна, которая провела здесь всю блокаду. Рассказывала, что ходили по хранилищу с фонариками. Электричества ведь не было, но и свечи в хранилище зажигать тоже было нельзя. Коптилки можно было использовать только в читальных залах.
Когда прокладывали дорогу жизни, нужны были разные данные: какую массу выдерживает лёд различной толщины, когда замерзает лёд на Ладожском озере и какая у него толщина в зависимости от температуры, где какое течение и насколько сильное, где удобнее прокладывать эту дорогу. Это можно было найти только в книгах.
Сотрудники в годы войны в Екатерининском саду напротив библиотеки сделали огород. У Екатерины Андреевны, которая меня сюда рекомендовала, было там две грядки с морковью, брюквой и турнепсом. Ещё у Исаакиевского собора были грядки. Каждый клочок земли старались использовать.
- Вы чувствуете, что навсегда останетесь в истории? Что люди будут изучать её по Вашему вкладу, Вашему наследию?
Я как-то об этом не задумывалась. Просто делала своё дело.
- Были ли в Вашей работе неожиданные находки, открытия?
Да, конечно. Однажды мы с Валентиной Сергеевной принимали новые книги. Пришли труды Плеханова. Мы стали сверять с теми экземплярами, которые у нас уже были и поняли, что каталогизаторы ошиблись. У нас была Ирина Николаевна Курбатова, которая занималась Плехановым. Мы её пригласили, попросили посмотреть. Нам показалось, что их нужно оформить первыми экземплярами. Она посмотрела и воскликнула: «Спасибо девочки, Вы мне так помогли!». Она затем издала книгу и прислала её нам с автографом: «Сотрудникам Русского фонда ГПБ, особенно Валентине Сергеевне Грязевой и Галине Алексеевне Салыниной с большой благодарностью за помощь и консультацию при подготовке этой книги».
- Что Вам было интересно читать? Я поясню, что имею в виду. Например, Вы столкнулись с книгой и она оказалась настолько интересна, что вы прочли её за 1-2 дня.
Да, такое случалось. Есть «Пушкинская коллекция». Иногда откроешь прижизненное издание и зачитаешься. С возрастом его и понимаешь по-другому. Думаешь: «какая глубина мысли, какие интересные мысли». Очень сильные ощущения, когда понимаешь, что эту книгу мог держать в руках сам Александр Сергеевич.
- Какие коллекции или экспонаты в русском фонде Вы считаете самыми ценными?
Здесь всё уникальное. У нас самое богатое собрание книг на русском языке в мире. Потому каждая книга имеет свою ценность. У нас есть небольшие старые книжки в синих переплётах, в них включены различные справки: как что-то сделать, например, подготовить отчёт, создать компанию. И однажды коллега сказала: «как надоели эти книжки, Валентина Сергеевна, давайте всё это спишем в макулатуру?». Ей отвечают: «Нет, нельзя. Их больше нигде нет. Только у нас эти книжки остались». Началась перестройка и эти книги стали опять востребованными.
- Вы работали с несколькими поколениями библиографов и библиотекарей. Есть ли что-то общее в характере, свойствах личности этих людей?
Они все хотели помочь читателю и очень любили и любят библиотеку. Бывает, что человек приходит, а через год уходит. А бывает и так, что человек проработает много лет, затем волею судьбы оказывается в другом месте, но затем возвращается, говорит: «Да, зарплата там выше, но не лежит душа. Возьмите, пожалуйста, меня обратно».
- Что Вы хотели бы сказать юным сотрудникам библиотеки. О чём им важно помнить, что они должны держать внутри себя, чем руководствоваться при принятии решений?
Нам приходится часто сталкиваться с просьбами читателей сделать копию редкой книги, что запрещено в целях сохранности. Нужно уметь уговаривать, убеждать человека, в том, что мы не можем удовлетворить эту просьбу. Потому что эта книга важна не только для него, но и для других поколений. Важно делать свою работу добросовестно так, чтобы люди понимали важность твоей работы. Нужно уметь находить подход к людям, объяснять им почему устроено именно так.
Беседовал Андрей Тарасов
Читать другие истории акции "Моя Публичка".