Книжные памятники. Топ-100. «Лисица и виноград»

Гравюра «Лисица и виноград» - еще один лист из коллекции сенатора, статс-секретаря императрицы Екатерины II Адама Васильевича Олсуфьева (1721—1784) оцифрованный в рамках национального проекта «Культура». В отделе эстампов Российской национальной библиотеки хранится лишь малая часть собрания Олсуфьева - русские гравюры и лубочные картинки, объединенные в тринадцать томов. Большая часть листов (кроме копий с гравюр Ватто, также хранящихся в РНБ) была утрачена во время пожара 1812 года в Москве. Коллекция русской народной картинки Олсуфьева уникальна по своей полноте и многообразию представленных сюжетов. До 1915 года собрание находилось в библиотеке Белосельских-Белозерских, впоследствии было передано в дар Императорской Публичной библиотеке.

На гравюре справа изображена лиса, которая смотрит на виноград. Слева - голова собаки и две утки. В рисунке много деталей, присутствуют элементы пейзажа, что позволяет считать лубок повторением с иностранной гравюры.

Под изображением — восемь строк текста — басня А. П. Сумарокова (1717—1777) «Лисица и виноград»: «Лисица взлезть на виноград хотела ‹…› хорош навзгляд да кисел». Текст басни приводится на листе без последнего четверостишия.

В тексте басни не упоминаются собака и утки. Вероятно в гравюре были совмещены иллюстрации к нескольким басням, либо за образец для русской лубочной картинки была взята французская гравюра второй половины XVII — начала XVIII в. на другой сюжет.

Содержание басни Эзопа было заимствовано и переработано Жаном де Лафонтеном. Первый сборник его басен, оформленный виньетками, выполненными французским гравером Ф. Шово, вышел в 1668 г. Гравированные иллюстрации к последующим изданиям создавали Ж. Лепотр, Ш.‑Н. Кошен Старший, Ш.‑Н. Кошен Младший (по рисункам Ж.‑Б. Утри) и другие.

С французского языка собрание басен несколько раз переводилось на русский. Наиболее известны в русской литературе интерпретации басни «Лисица и виноград» А. П. Сумарокова и И. А. Крылова. Легкий стиль, юмор и острота притч, элегий и эпиграмм Сумарокова с некоторыми изменениями стали основой для народной картинки. «Он с таким мастерством пользовался народной речью, с таким искусством подражал ритму раешника, народных драм, так искренно шутил, балагурил ‹…› что потребители народных картинок посчитали Сумарокова за своего поэта» (Кокорев А. В. Сумароков и русские народные картинки // Ученые записки МГУ им. М. В. Ломоносова. Вып. 127: Труды кафедры русской литературы, кн. 3. М., 1948. С. 230).

Шифр РНБ: Э Олс/11-2276.

Новинки электронной библиотеки.