Книжные памятники. Топ 100. В. К. Кюхельбекер «Шекспировы духи: драмматическая шутка в двух действиях» 1825 г.

О Кюхельбекере помнят как об одном из декабристов или по книге Юрия Тынянова «Кюхля». Общее впечатление: немного смешной, чудаковатый друг А. С. Пушкина. В его наследии очень много начатого, но незавершенного, неопубликованного. «Шекспировы духи» вряд ли на слуху у широкой массовой аудитории. Более того, в обширной справочной статье Е. М. Пульхритудовой в биографическом указателе «Русские писатели» (Т. 3. С. 253-258) это произведение не упоминается. Казалось бы, и сам автор не придавал ему серьезного значения. В предисловии он пишет: «вся эта драматическая шутка набросана слегка для домашнего только театра». Она и в самом деле была поставлена в домашнем театре сестры поэта, Юстины Глинки и других членов семейства Глинка.

В то же время Кюхельбекер, его творчество и даже эта «шутка» имели большое значение для знакомства с Шекспиром в России. Сегодня нам трудно это представить, но в самом начале XIX в. лишь немногие, в том числе, и среди писателей, осознавали значение Шекспира.

В оригинале его читали единицы. Разве что А. С. Грибоедов знал почти наизусть Шекспира, и по-английски. Он-то и убедил Кюхельбекера во время знакомства в Грузии внимательно прочесть творения великого английского поэта и драматурга. Не случайно «Шекспировы духи» посвящены именно автору «Горя от ума». Поначалу Кюхельбекер изучает Шекспира в немецких переводах. Английский он выучил уже в первый год заключения в тюрьме. Сравнение текстов позволяет установить, что «Сон в летнюю ночь» и «Бурю» Кюхельбекер переводил с немецкого перевода-посредника Августа Шлегеля.

Молодого романтика привлекает, главным образом, шекспировская фантастика, мифология. В предисловии он также ссылается на описание сильфов, номов и других фантастических существ немецким романтиком Фридрихом фон Маттисоном. Кюхельбекер выбирает для своего опыта героев: Оберона, Титанию, Пука (Пака, Пэка), Ариэля и Калибана, в которых должны были перевоплотиться участники почти детского представления.

Из всех сказочных персонажей Пушкину больше всех понравился Калибан – дядюшка Фрол Карпыч. В остальном Александр Сергевич отнесся весьма критично к опусу своего соратника по Лицею. «Зато Калибан – прелесть, чудо как мил». Однако сам Кюхельбекер сочувствовал прежде всего своему alter ego, персонажу Поэту. В конце детской, на первый взгляд, пьесы Поэт говорит о высоком предназначении поэта и его презрении к миру житейской суеты. По сути, Кюхельбекер был далек от комических жанров, хотя в зрелости и написал еще одну русифицированную переделку шекспировской комедии: «Нашла коса на камень» по «Укрощению строптивой» (издана анонимно в 1839 г.).

После восстания (цензурное разрешение «Шекспировых духов» в сентябре 1825 г. отделено от трагедии на Сенатской площади тремя месяцами) Кюхельбекер в заключении переводит несколько произведений Шекспира: «Ричард II», «Ричард III», «Макбет», «Венецианский купец».

Все переводы не опубликованы и хранятся в рукописном отделе РГБ. Чем дальше, тем больше поэт чувствовал свое родство с Шекспиром. Он записывал в дневнике: «Мой Willy, мой бесподобный Willy, мой тезка…». В первой половине XIX века никто не сделал больше для переводов Шекспира, чем Кюхельбекер, когда-то вызвавший Пушкина на дуэль и послуживший прообразом для Ленского и Чацкого.

А все началось с этого наброска для домашнего театра.

Кюхельбекер В. К. Шекспировы духи : драмматическая шутка в двух действиях. : [В стихах] / Сочинение В. Кюхельбекера. - Санктпетербург : в типографии Н. Греча, 1825. - [4], X, [2], 32 с. ; 8° см.

Шифр РНБ: 18.148.4.48

Новинки Электронной библиотеки

СМИ о событии: